О Н.В.Демидове
(Вслед за материалами в СМИ)
Наше стремительное время ежедневно приносит много самой неожиданной интересной информации. Причем прошлое, настоящее и будущее в них сложно переплетаются. К примеру, ученый-офтальмолог из Уфы, профессор Мулдашев, во время экспедиции в Гималаях обнаружил пещеру со спящими людьми, сон которых продолжается много столетий. Их разбудят для продолжения человечества на случай глобальной катастрофы. Программу этого сна наблюдают сегодняшние люди, ухаживающие за спящими. Информация сенсационная, временная перекличка здесь включает многие века. Эта информация имеет глобальное значение для всех людей, и за ходом работы профессора Мулдашева через прессу следят многие люди.
Идет информация и более узкого значения, но тоже задевающая за живое. Меня, например, задела тема, касающаяся режиссера-педагога Н.В.Демидова. В "Петербургском театральном журнале" за 1999 г. 17 в материале Л.Овэс "Интервью на кухне с Ниной Васильковой и < Александром > Анейчиком" развивается совсем другая тема, но мелькнула фраза, что сын их, театровед, пишет дипломную работу "о режиссере Демидове, помогавшем Станиславскому в работе над системой...". Я встрепенулась, ибо полвека назад училась актерскому мастерству у Николая Васильевича Демидова. Решила написать в Санкт-Петербург критику Любови Овэс, чтобы узнать, защитил ли свою дипломную работу этот юноша, как все прошло, как отнеслись к работе о Н.В.Демидове.
И вдруг пришел еще материал по Интернету. Заслуженный артист России А.И.< Романцов > ищет спонсоров для издания труда Н.В.Демидова "Искусство жить на сцене" в трех томах... Это было совершенно неожиданно. < Книга > Н.В.Демидова "Искусство жить на сцене" вышла в 1965 г. в одном томе. И я < читала > ее еще в рукописи. Стала вспоминать, как все это было пятьдесят лет назад.
...Н.В.Демидов появился в Бурят-Монголии (так называлась тогда нынешняя Бурятия), в Улан-Удэ в начале 1948 г. в качестве режиссера и педагога, работал с драматической труппой Музыкально-драматического театра. Главный режиссер театра Г.Ц.Цыдынжапов ставил "Отелло" Шекспира, с отдельными актерами работал над их ролями Н.В.Демидов. Одновременно Николай Васильевич вел актерское мастерство на третьем курсе театрального отделения в Театрально-музыкальном училище, довел эту группу до конца учебного года, принял экзамен. А осенью 1948 г. на четвертом курсе были сведены в одну группу 2 подгруппы учащихся актерского отделения, чтобы продолжить обучение под руководством Н.В.Демидова. Таких, захотевших учиться, осталось 13 человек. За учебный год Н.В. Демидов подготовил с нами три дипломных спектакля к выпуску из училища: "Бедность не порок" Островского, "Платон Кречет" А.Корнейчука и вечер одноактных пьес, куда входили "Страсти-мордасти" Горького, "Талые воды" К.Паустовского и бурятская комедия "Нэгэ асуудая" ("Один вопрос") Ц.Шагжина. И еще он с нами подготовил литературно-музыкальный вечер к 150-летию со дня рождения А.С.Пушкина.
К тому моменту, когда нас подхватил и повел дальше Николай Васильевич, мы уже кое-что знали и умели. Те, кто нас учили до Демидова, были театрально грамотные люди, профессионалы, очень талантливые от природы - народный артист РСФСР Владимир Халматов, заслуженный деятель искусств РСФСР Буянто Аюшин, народный артист СССР Гомбожап Цыдынжапов. Они нас познакомили с системой К.С.Станиславского, научили, как работать над собой, а затем и над ролью. Нам было по двадцать лет, мы все усваивали с любовью и жили мечтой о сцене, о театре.
Перейдя в руки Н.В.Демидова, мы не почувствовали большой разницы в понимании того, что есть театр. Это было плавное продолжение, но более углубленное и детальное. Мы все время находились под пристальным взглядом изучающего и обучающего нас педагога, настроенного очень дружественно по отношению к нам как будущим актерам.
Он мягко и в то же время очень увлеченно вводил нас в свою методику работы педагога с учениками-актерами. У него были индивидуальные подходы к каждому из нас. А общим было - "ничего не ломать в себе, прислушиваться к себе, к первому внутреннему толчку, ему подчиниться, он верный...". Ничего не перестраивать в себе, только слушаться себя, довериться себе - все само собой сделается. Это значило, что Н.В.Демидов воспитывал, лелеял и поддерживал в нас органику, укреплял ее. И если первые проблески были робкие, нежные, то постепенно приходили краски более яркие, интонации более уверенные, но выросшие на основе первых верных шагов. И его вовремя подброшенные подсказы: "так-так, верно, верно, так-так" - очень помогали нам во время первых и последующих репетиций. Потом приходили эмоциональные выплески в монологах, напряженные и наполненные чувством паузы, т.е. приходила театральность, яркость, даже зрелищность, но, опять же, выросшая из глубин внутренней жизни, театральность, выросшая на основе проживания в роли, верного сценического существования. И если тогда исполнителю не хватало пластической выразительности, то Н.В.Демидов < подсказывал > необходимый ракурс поворота тела, иногда даже мог показать.
О верности тона. Он говорил актеру: "Повторите тихо, про себя, конец реплики партнера. Верная интонация придет сама собой". И это было именно так. Повторить реплику, и сами собой глаза обращаются или не обращаются к партнеру, ласка или возмущение вырываются сами собой.
Вот так, по небольшим сценкам, с каждым разом углубляясь внутрь себя и поднимаясь выше в понимании своей роли, мы подготовили три выпускных спектакля и пушкинский вечер.
В апреле 1949 г. я, уезжая в Москву как делегат XI съезда Комсомола, увозила по просьбе Н.В.Демидова в папке большую рукопись его будущей книги "Искусство жить на сцене". Предварительно я прочла с его разрешения текст рукописи и поняла, что мы-то, 13 его учеников, весь учебный год работали по этому методу, что мне это знакомо практически. Папка, вместе с письмом, положенным в нее, была адресована Отто Вильгельмовичу Куусинену, возглавлявшему тогда отдел культуры и искусства при ЦК КПСС. Я позвонила этому высокопоставленному лицу по телефону домой, за мной отправили машину, приняли любезно в домашнем рабочем кабинете. Я передала все, что нужно, и уехала на заседание съезда.
В июне 1949 г., после нашего выпуска, Н.В.Демидов собрался в Москву. Он страдал сердечной недостаточностью, зимой пережил небольшой инфаркт, но оправился и продолжил занятия с нами.
Улан-Удэ, расположенный на Восточно-Сибирском плоскогорье, оказался высоким местом для его сердечно-сосудистой системы. Врачи советовали уехать.
И я 50 лет храню то, что Н.В.Демидов написал мне на программке наших дипломных спектаклей, - "В день нашего фактического расставания, я не хочу с вами прощаться...". Он надеялся, что судьба будет благосклонна и ему удастся в Москве получить свою учебную экспериментальную студию для подготовки актеров. И тогда он планировал вызвать несколько человек из Улан-Удэ для работы в студии, как показатель того, что метод его работает. В числе этих нескольких он назвал и меня. Получив диплом актрисы, я поступила в Бурят-Монгольский театр драмы. Он был тогда передвижной. Ездили круглый год по районам республики со спектаклями - и в январскую стужу, и в июльскую жару. Было нелегко. Мне нужна была поддержка, и наш Учитель, получив от меня письмо, когда и в < какой район и с чем я отправляюсь, писал туда письма. За 2,5 года (1949 - 1952 гг.) я получила от своего педагога 11 писем, открытку и телеграмму. Письма были деловые, с советами, как мне подойти к той или иной новой для меня роли, с чего начать и т.д.
Эта забота педагога о своих учениках, преданность им трогала и поддерживала меня.
Но встречи в Москве не получилось. В 1953 г. нашего Учителя не стало. И книга его не сразу вышла. Чтобы не отстать от времени, я в 1951 г. поступила на отделение филологии Иркутского университета, Н.В.Демидов поддерживал мой уход в университет, считая, что хорошее дело - высшее образование и оно не оторвет меня от театра. Так оно и вышло. Окончив три курса, перевелась на заочное отделение и вернулась в театр. А в 1959 г. поступила в аспирантуру ГИТИСа на кафедру истории театра народов СССР. В Москве я заходила к жене Н.В.Демидова - Екатерине Александровне Книссек (может быть, Книшек - точно не помню). Мы ездили с ней на кладбище Введенское к Николаю Васильевичу. Она знакомила меня с положением дел вокруг издания книги, дала прочесть отзывы на рукопись и просила узнать нас, учеников, почему медлят с выпуском книги. Приехав домой на каникулы, я рассказала своим однокурсникам, учившимся у Николая Васильевича, про дела с задержкой издания книги нашего Учителя. Мы сочинили письмо на имя О.В.Куусинена с просьбой разобраться в этом деле и помочь все-таки выходу труда Н.В.Демидова.
Получили ответ из ЦК КПСС от Куусинена, что он проследит за выходом книги в свет.
В Москве я дважды разговаривала по телефону с М.И.Кнебель (она была одним из главных рецензентов рукописи книги Демидова). Мария Иосифовна объяснила, что не она решает судьбу рукописи, есть другие отзывы, может быть резкие, но книга уже отправлена в набор, значит, скоро выйдет. В 1965 г. книга "Искусство жить на сцене" вышла.
Я надеюсь, из моего рассказа должно быть понятно, что не коммунистическая идеология мешала выходу этой монографии, как пишет Романцов, а противоречивые тенденции в театральных кругах и театральной педагогике - чему учить и как учить. Определенная косность и догматизм в подходах к этим проблемам, отсутствие толерантности. Желание "не пущать" в святая святых "других", даже если эти другие были давно "свои", но об этом старались не помнить.
Далее, А.И.Романцов в своем материале в Интернете "Новое - это основательно забытое старое" пишет о трех томах книги Н.В.Демидова. Я увозила в Москву в 1949 г. рукопись одной книги, которая с таким промедлением - в 15 лет - вышла в 1965 г.
Другие книги были не готовы. Н.В.Демидов в Улан-Удэ показывал мне два чемодана заготовок - записи от руки на бумаге самого разного формата - и говорил, что это заготовки на несколько книг. И в беседах-лекциях нашей группе тоже об этом говорил. Он не успел из своих записей сделать цельные рукописи. Были планы, разбивка на главы, на части, даже говорилось о заглавиях.
В 60-х годах Екатерина Александровна говорила, что к ней приходит Эсфирь (жена одного из учеников Н.В.Демидова, скорее всего, В.Богачева), садится за машинку и печатает эти записи с разных бумаг из чемоданов, чтобы удобнее было читать и понять, к чему же он шел в своих заготовках. Эта же самая Эсфирь в 70-х годах делилась своими мыслями о труде Николая Васильевича с психотерапевтом В.Леви, познакомила с книгой "Искусство жить на сцене". В.Леви с большим почтением отзывался о верных поисках Н.В.Демидова в психологии творчества актера в статье, напечатанной в журнале "Декоративное искусство".
Если этим верным ученикам Н.В.Демидова в Москве и Санкт-Петербурге удалось все-таки сделать из заготовок в 2-х чемоданах (или даже сундуках, ящиках) рукописи двух книг, то это здорово и надо приветствовать и всячески поддерживать. Но есть одно "но".
Эти два тома теперь вряд ли можно назвать: Н.В.Демидов "Искусство жить на сцене" в трех томах. Они должны называться по-другому. Ведь не он их написал, две последние книги, а кто-то другой, пользуясь заготовками Н.В.Демидова, проводил свою концепцию, свои мысли, выдавая за демидовские. Так надо честно и открыто работать - назвать свои имена, указать близость с Демидовым в каких-то местах работы и что они попытались сделать по-своему, опираясь на фактический материал Николая Васильевича.
И никого не надо громить, оскорблять, ругать. А сделать большое дело и по-чистому его оформить и назвать. И тогда сама история создания 2-х последних книг вызовет глубокое уважение к авторам и организаторам этого дела и люди, понимающие, уважающие всякое святое дело, помогут издать эту работу.
Очень важно назвать правильно 2-ю и 3-ю книги и обязательно туда должно войти - "Из архива Н.В.Демидова", не в конце, а в титуле.
С уважением,
В.Ц.Найдакова, доктор искусствоведения,
профессор ВСГАКИ, член-корр. СО АН ВШ
15 января 2000 г.
г. Улан-Уд
