- Я думала, жизнь будет сплошным обедом с индейкой и яблочным пирогом и всё такое прочее...
- Жаль, что приходится вас разочаровывать...
- Не разочарованная! Я в полном, мать вашу, ужасе!
Вот так и звучит диалог персонажей из пьесы Сема Шепорда "Погребённое дитя". Диалог вполне типичный для драматурга и в меру непривычный для нашего слуха. Ведь его пьесы  - известны всему миру - мало того что не не ставили в Советском Союзе, но и не переводили и, тем более, не печатали.
На Западе же Сем Шепард обрёл славу и имя лет двадцать назад. Привычными стали восторженные эпитеты типа "гений театра" или "величайший американский летописец своего поколения". Театральные критики даже придумали для  его драматургического стиля специальный термин - "тудейизм" - т английского "тудей" - "сегодня". Современные коллизии, насилие, жестокость, шокирующе-откровенные разговоры, неформальная лексика - и здесь же: язык метафор, филосовские размышления, библейские мотивы. Пожалуй, современная драматургия "новой волны" - вот единственный аналог "тудейизма"
Из четырёх десятков написанных драматургом пьес классическим бесцеллером считается так называемая "семейная" трилогия: уже опубликованная у нас пьеса "Где-то в Америке...", ещё не опубликованная - "Погребённое дитя" и та, о которой речь, - "Истинный запад". Премьера пьесы "Истынный Запад" в постановке Владимира Каминского недавно состоялась на Малой сцене Большого драматического театра. Кажется, это одно из первых появлений драматургии Сема Шепарда в нашей стране. И за это стоит поблагодарить и театр, и режиссёра, и актёров. Кроме того, необходимо отметить и оригинальную версию перевода: языково-усердный вариант Сергея Таска, опубликованный журналом "Театр", усилиями Александра Романцова приближен и к первоисточнику, и к разговорной речи.
Сюжет пьесы, собственно говоря, сводится к взаимоотношениям двух братьев - "приличного", преуспевающего сценариста Остина и "поношенного", спивающегося философа и вора Ли. По ходу действия оказывается, что на самом деле "поношенный" и выпотрошенный жизнью - Остин, а приспособленный к существованию в любой среде - от пустыни до киностудии - Ли. Естественно, происходит смена ролей - Ли оказывается "на коне", а Остин - "за бортом"
В спектакле Большого Драматического прежде всего интересна игра двух великолепных актёров. Не так уж часто можно было увидеть в театре крупным планом и Александра Романцова (Остин) , и Владимира Ерёмина 9Ли). Теперь такая  возможность есть. И текст, и ситуация пьесы Сема Шепарда позволяют им постоянно существовать в диалоге и взаимодействии друг с другом.
Правда, есть в спектакле и режиссерские, скажем так, бестактности. Если актёр с упорством, достойным лучшего применения, пытается разбить пишущую машинку клюшкой для гольфа, то хочется спросить зачем? В соответствии с ремаркой? Ни смысловой, ни эмоциональной точкой спектакля это действие не является. Разве что зрителей приводит в шок. Впрочем, некоторую режиссерскую беспомощность с успехом на протяжении спектакля преодолевают актёры. И на это тоже интересно смотреть.
"Появляется такое чувство, будто сама Америка течет в его жилах, - написал когда-то о Семе Шепарде театральный критик Винн Хэдмен. - Он словно провод, глубоко глубоко вкопанный одним концом в американскую землю. И энергия, которую он несёт, - это то, что мы, американцы, из себя представляем..."
И если забыть о временном провале лет в десять, то на спектакле Большого драматического можно попытаться узнать: какая же она - всамделишняя современная Америка?
Екатерина Ефремова
На снимке: сцена из спектакля
Фото Феликса Титова
"НВ" 10.07.92

Огромное спасибо Екатерине Ефремовой за предоставленную статью )))

http://vkontakte.ru/id9069733