Романцов (предлагает). Пусть Лосев, подойдя к гробу, жестом покажет, мол, ничего страшного, и к этому можно привыкнуть, и только потом падает в обморок.

(Пробуют в предложенном  Романцовым варианте. Появление Маврушки – все вскрикивают, а она голосит. Звучит хорал. “Гроб” медленно уезжает ввысь, все, стоя спиной к зрителю, поднимают вверх руки. Варравин – центр этой композиции.)

Романцов Но они же не могильщики! Дело именно в деньгах.

Г.А. (Романцову) сцену "репетиции реквиема" нужно провести именно как репетицию, а у Вас получается что-то невнятное. Он - режиссер, можно даже жесты подсказывать.

Г.А. (Романцову) Я бы у,рал трагическую концовку: "Мы погибли"  Это не срабатывает. Мы, зрители, следим за его напором, за его дерзкой выдумкой, куражом, и вдруг какие-то трагические нотки. Это все "сажает"

Романцов но мне кажется, что Тарелкин не может быть до конца уверенным в своей победе, у него всякие предчувствия

Г.А. я понимаю, почему у Вас возникает такая потребность но для всей сцены в целом такой ход, оказывается мелким, надуманным. Лучше так, как предлогал Лебедев (все в зале поддерживают Г.Л.) помните? Он, проходя мимо гроба и глядя на него, вздыхал: "Мы погибли!" Давайте еще раз со сцены с Маврушей.

Романцов но тогда получается, выходит из сцены с легким сердцем, а это тоже не верно.

Г.А. пока Тарелкин один, он верит в успех, а вот встретится с Варравиным, чиновниками, и начнет "дрейфить"

Романцов и Лебедев пробуют пластический рисунок выхода Тарелкина. Лебедев предлагает решительную, наступательную,грозную поступь. Романцов  наоборот - шаг вперед, два шага назад)

Г.А. (Романцову) Почему Вы так решили?

Романцов Ну, как же, он боится, что сейчас его разоблачат. И в музыке прописана детективная напряженность.

Г.А. Если будет так пятиться, то, конечно, разоблачат. Идите уверено, а музыка здесь ляжет хорошо.

ЛЕБЕДЕВ. Мне пока не ясно, пусть попробует Романцов.
Г. А. Романцов,  давайте сначала всю сцену, с выхода Брандахлыстовой.
( Романцов и Ковель. Романцов играет удивление, когда видит впервые Брандахлыстову, все время недоверчиво смотрит на Расплюева, пытаясь понять, его ли эта каверза.

Г.А.(Романцову.) А вы апеллируйте все время к Расплюеву: ничего, мол, не знаю! И Брандахлыстова, добиваясь своего, тоже все время обращается к Расплюеву.
Романцов . Когда я пойму, что еще и дети (жил с нею или нет, это одно, а вот дети, это похуже будет), то возьму стул и буду как бы «слушать концерт».
Г. А. Да! Но в каком самочувствии? Взявшись за голову и ища выход!
( Романцов поет: «Не женится, так раскошелится!»)

(Репетирует Романцов .)
Г. А. ( Романцову ). Когда вы объясняете Расплюеву, что вы одиноки, что вы как «лермонтовский парус», то не проговаривайте, а втемяшивайте это ему в его пустую голову. Перед вами олух.
(Проходят весь акт до сцены «семейного портрета».)

(Романцову.) Почему вы так равнодушно
взираете на появление Дамы Пик?
РОМАНЦОВ.  Да я же не знаю, чего от нее ждать.

Г. А. То есть как? Вы же понимаете, что ничего хорошего. Мы, зрители, это понимаем, а вы ведь не должны быть глупее нас.

{Романцову.) А вы сразу плюхаетесь на стул! Иначе все выглядит так, будто он, как равнодушный зритель, приготовился смотреть. А ведь он в изумлении величайшем!

{Несколько раз начинают с выхода Брандахлыствой, добиваясь, чтобы она оказалась по центру, на почтительном расстоянии от Копылова и как бы по указке Расплюева.)
Г. А. (Романцову) . Не стоит сразу смотреть вопросительно на Расплюева — отыграйте Брандахлыстову. На ее «испепелю!» — он в ужасе вскакивает.

(Пробуют вместе с хором.)
Г. А.  (Романцову.)  Копылов весьма своеобразно может отреагировать на появление «дочурок». Он к этому моменту уже находится в таком состоянии, в такой прострации, что, забывшись, может даже у зрителей спросить: «Какие дети?»

РОМАНЦОВ.  Мне кажется, что уже много и долго длится прострация Тарелкина. Вся сцена с Брандахлыстовой — прострация опять? Может быть, наоборот, — здесь я уже озлился? Пытайте меня, добивайте меня — все равно вы меня не сможете доконать.
Г. А. Нет, это важно, чтобы вы здесь [были] без сил после борьбы с Брандахлыстовой.

Г. А.      (Романцову.) Не нужно все время апеллировать к публике. Это мешает вам обыгрывать обстоятельства драматического действия. Вы не понимаете, чего это он вдруг про сны? Загадочно. Вместо того, чтобы уснуть с перепоя-то... в этом вопросе для вас кроется что-то зловещее. Вы даже не замечаете, как вовлеклись с ним в разговор. Вы заворожены его странным поведением. Станиславский говорил, что талант артиста измеряется степенью его оценки.
(Романцову.) Вы сейчас просто подыгрываете смешному Расплюеву, а у вас, между тем, есть четкое действие. После всех приключений с Брандахлыстовой, после всех расплюевских выходок вы знаете — это крепкий орешек. Все время были срывы, никак его не удавалось обойти, и только деньги сыграли свою решающую роль. Вы торжествуете. Единственный человек, который мешал Тарелкину, куплен. Вы должны удостовериться: все ли в порядке? Не подведет ли теперь? А вы играете просто пьяного Тарелкина, что нам здесь совсем не важно. Вы торжествуете и проверяете его одновременно. Впереди у вас встреча с солдатом. Нужна высота, с которой падать.

Г. А. (Романцову).  Тарелкин здесь мечется: к одному, к другому. И всюду ищет защиты.

(Репетируется сцена сообщения о завещании в пользу Тарелкина до разоблачения Варравина.)

Г. А. (Романцову) . Когда Варравин достает бумагу о смерти Копылова, вы там, на авансцене, зачем-то гуляете. Вы уже понимаете, чем это вам грозит, и все внимание сосредоточиваете на Расплюеве. Как он себя теперь поведет?
РОМАНЦОВ. А я рвану к тому месту, где я оставил эту бумагу. Копылов шарит руками по порталу, а бумаги нет.
Г. А. Это верно. Когда Тарелкин попытается сбежать, в дверях его остановят Качала и Шатала. Здесь мне нужно, чтобы сцена связывания Тарелкина была бы решена пластически выразительно.

(Романцову) Вы почему-то на переодевание Варравина реагируете так же, как Расплюев. Это совершенно неверно, фальшиво. Вы-то уже знаете, кто перед вами. И мы знаем, уже являлись фантомы и шептали: «Варравин». Так зачем же так удивленно реагировать? Наоборот — нас интересует не генерал, а квартальный.